scholar_vit

Из статьи в "Нью-Йоркере" узнал об этом патенте, выданном компании Амазон 24 декабря прошлого года.

Одно из преимуществ Амазона - скорость доставки. Заказал что-то - и через пару дней оно уже под дверью. Можно ли еще быстрее? Патент говорит, что можно.

Предположим, мы знаем, что и когда человек покупал раньше, на какие сайты ходил, что он читает, что смотрит по телевизору, - словом, все то, что знает Амазон о своих покупателях. Проанализировав эти данные, мы можем построить предсказательную модель, которая скажет, с какой вероятностью данный человек купит данный товар, и когда он это сделает. Мы можем вычислить выигрыш от ранней доставки товара и проигрыш от того, что придется возвращать товар, если клиент его все-таки не купит. Как только первая величина заметно превысит вторую, можно выслать пакет на склад возле клиента. Человек еще не знает, что он купит пакет сепулек, а компьютер уже приказал снять его с полки, упаковать и подготовить для клиента.

Мой сын как-то заметил, что Хаксли был покруче Оруэлла: наш мир больше похож на мир первого, чем на мир второго. Добавлю, что некоторые элементы мира Оруэлла изящно вписались в мир Хаксли.

Очень любопытная заметка Чарли Стросса. Стросс считает, что Сноуден - симптом серьёзной системной проблемы в наших шпионских конторах.

В замечательном блоге "Юристы, стволы и деньги" уже некоторое время обсуждается то, что авторы называют кризисом в юридическом образовании США. В ходе дискуссии было опубликовано высказывание федерального судьи, пожелавшего остаться неизвестным. Честно говоря, у меня нет мнения по основному вопросу дискуссии, и письмо судьи заинтересовало меня не этим, но для полноты изложу вкратце его (и авторов блога) аргументы.

Утверждается, что за последние десятилетия ситуация в юридической профессии в США резко изменилась. Если раньше диплом выпускника юрфака был пропуском в довольно комфортабельную жизнь, то теперь, когда в стране около миллиона юристов (в расчете на душу населения больше, чем в любой другой стране мира), работу стало найти труднее, а та, что находится - более тяжелая и менее оплачиваемая. Далее, авторы говорят, что университеты не очень честно поступают с абитуриентами, заваливая их пропагандой и заманивая блестящими перспективами, которых на самом деле уже нет. Это сочетается с непрерывно растущей платой за обучение. В итоге средний выпускник-юрист выходит в мир с долгом за сто тысяч долларов и не очень хорошими перспективами найти достаточно высокооплачиваемую работу, чтобы быстро его выплатить. Неудивительно, что многие выпускники, будучи юристами, подают в суд на университеты, говоря, что те сознательно лгали им о будущем трудоустройстве (интересно, если бы подобная ситуация была не с юристами, а с подрывниками, как стали бы выпускники применять полученные знания?).

Так вот, меня заинтересовал один абзац из письма судьи. Жалуясь на общее изменение климата, он говорит:

Юридические факультеты перестали учить, что самый фундаментальный аспект нашей профессии - служение. Когда основная цель, служение, игнорируется, юридическая практика становится скучной и тяжелой обязанностью, чистым адом бесконечных часов, отданных рутинной работе ради гонорара.

Нельзя не увидеть в этом пассаже сходство с высказываниями Честертона или манифестами движения Arts and Crafts в начале 20 века, которые жаловались на обезличенный, бездушный характер нового общества. Капитализм, уничтожая старый мир, вытеснил старые ценности, поставив на их место деньги как чистое и беспримесное мерило всех вещей. Средневековый ремесленник был частью цеха, гильдии, он осознавал себя как продолжателя традиции, как наследника прадеда, деда, отца. Он зарабатывал на жизнь своим ремеслом, но ремесло было и смыслом его жизни, его точкой отсчета. На вопрос "Кто я?" он мог ответить: "Я - Мастер". Капитализм сорвал всю эту романтическую шелуху, оставив наемника, который продает себя на рынке труда за деньги. "Вы платите, я работаю, и нечего по этому поводу сопли распускать".

Однако остатки феодальной системы труда ещё очень долго держались среди "профессионалов": врачей, юристов, преподавателей, научных работников и т.д. У них есть свои этические кодексы, напоминающие "кодексы рыцарской чести", и их представители, как ремесленники Средневековья, часто определяют себя "через профессию". Кстати, далеко не случайно, что в тех профессиях, где существуют этические кодексы, существуют и феодальные отношения внутри самой профессии: американских профессоров с баронами не сравнивал только ленивый.

Как известно, уравнения сильнее начальных условий. Феодальные отношения на отведенных им "островках" держались долго, но сколь веревочке ни виться... Конец прошлого века ознаменовался (по крайней мере в США) постепенным размыванием романтизма "свободных профессий". Какое к черту служение, мы тут деньги зарабатываем! Характерный пример: ещё в начале 20 века некоторые врачи не брали денег с других врачей; моя жена любит рассказывать, как доктор в Вене отказался брать гонорар с сестры её бабушки, узнав, что та - студентка медвуза ("Как можно! С коллеги!"). Сегодня такое врачу просто не приходит в голову: утеряно ощущение принадлежности к гильдии.

Это все достаточно хорошо известные вещи. Интересно другое. Судя по письму судьи, это изменение плохо не только для клиентов, но и для самих профессионалов. Отказ от старой романтики профессии, переход к чисто капиталистическому отношению к работе: тот, кто заработал два миллиона, в два раза лучше того, кто заработал миллион, - не дается легко. Похоже, что люди не очень приспособлены быть субъектами капиталистического рынка. Даже "успешному" с точки зрения рынка человеку (а федеральный судья существенно "успешнее" почти всего остального населения) он кажется "чистым адом" без романтической идеи служения как цели жизни.

Из этого, однако, ничего не следует по поводу будущего капитализма, что бы там ни говорил Маркс. Да, эволюция не очень приспособила нашу психологию к рынку - ну так она не приспособила нас и к другим аспектам нашей жизни. Возможно, мы были бы здоровее (и даже счастливее), если бы охотились в саваннах на антилоп загонным способом, как мы это, похоже, делали сотни тысяч лет. Но этот поезд уже ушел. Как, впрочем, и феодальное общество с его гильдиями и цехами.

Update