scholar_vit: (Default)

Фрэзер рассказывает, что африканские масаи, продав путешественнику молоко, будут очень огорчены, если узнают, что он его вскипятил. Настолько огорчены, что могут и прирезать покупателя. Причина состоит в вере масаев в симпатическую магию: кипячение молока может вызвать воспаление вымени у коров — опасное заболевание, которое способно обречь племя на голодную смерть. На аналогичных представлениях в средневековье основывались манипуляции с холодным оружием, нанесшим рану: чтобы скорее заживало, меч после ранения смазывали бальзамом. А чтобы раненый враг, наоборот, мучился, меч держали над огнем. Фрэзер говорит, что еврейский запрет варить козленка в молоке матери имеет тот же смысл, что и масайские запреты на кипячение молока: речь идет об охране здоровья коз.

Важной чертой работ Фрэзера, которая отличает их от поп-антропологии, является понимание того, что все эти рассуждения — не специальное свойство "диких туземцев" или "примитивных народов". На самом деле они присущи мышлению вполне образованных и "цивилизованных" людей. Всевозможные приметы и обряды восходят к основным принципам симпатической магии.

Хорошая иллюстрация этой мысли — Великий Тресковый Скандал в Массачусетсе, случившийся в конце двадцатых годов двадцатого века. Я узнал о нем из заметки Бенджамина Престона в New York Times.

В 1928 году штат Массачусетс ввел номера для автомобилей нового образца. По мысли авторов, номера должны были прославлять рыболовную промышленность, важную в те времена отрасль в штате. Поэтому на них была нарисована треска, вот так:

Mass license plate

И надо же было случиться, что в этом году улов трески оказался крайне плох. Для массачусетских рыболовов все было ясно: виноваты номерные знаки. Во-первых, изображенная рыбка на треску похожа мало, и вся какая-то худосочная. А во-вторых, на знаке рыба плывет от слова MASS, т.е. знак магически отводит рыбу от Массачусетса. Наколдовывает плохой улов.

Масаи или предки добрых жителей штата, например, из Салема могли бы политиков, утвердивших номерные знаки, и убить. Тем более в суровых условиях Великой Депрессии, когда не до шуток. Но все же мне кажется, что политиков ожидала только политическая смерть. Чтобы избежать ее, они, не пожалев бюджета, срочно ввели новый дизайн знаков. Теперь на номерах большая толстая треска плыла в сторону слова MASS. Номера приманивали рыбу.

Когда мне говорят, что люди в конечном итоге рационально принимают политические и экономические решения, исходя из разумно понятых интересов, я всегда вспоминаю, что верующие евреи уже несколько тысяч лет не могут намазать сливочное масло на кусок хлеба к бифштексу. Ну или как в Массачусетсе переделывали номерные знаки во время Великой Депрессии.

scholar_vit: (Default)

Обедали в большой компании. Были среди прочих моя жена и Дж. - наш старый приятель, теперь начальник проекта, на котором она работает. Разговор зашёл о табу. Я рассказал о табу на кипячение молока: многие пастушеские народы полагают, что молоко не теряет связи с коровой (один из принципов симпатической магии), поэтому кипячение молока приведёт к воспалению вымени у коровы. Масаи во времена Фрэзера могли вырезать караван, если подозревали, что купцы там кипятили купленное у масаев молоко. Тот же Фрэзер убедительно доказывает в "Фольклоре в Ветхом Завете", что известный запрет "варить козлёнка в молоке матери его" продиктован заботой о здоровье коз. Выведенный из этой заповеди запрет на смешение молочного и мясного тоже встречается довольно часто. У некоторых пастушеских племён он даже строже предписаний кашрута: при переходе от молока к мясу и обратно там положено некоторое время поститься и принять слабительное, чтобы молоко и мясо ни в коем случае не встретились. При этом люди точно знают, зачем они это делают: чтобы коровы и козы не перестали доиться.

Жена удивилась, что эти запреты держатся так долго: ведь эмпирический опыт должен показать, что связи между молоком и коровой на самом деле нет. Тогда Дж. рассказал любопытную историю.

Read more... )
scholar_vit: (Default)

Наиболее важные достижения любой науки - это такие вещи, которые имеют смысл и вне рамок этой науки, обогащают наше понимание действительности. Это то, что интересно и вне тусовки. К самым важным достижениям классической антропологии я бы отнёс выделение трёх типов мышления: магического, религиозного и научного, - и осознание того парадоксального обстоятельства, что магическое и научное мышление схожи между собой и разительно отличаются от религиозного. В дальнейшем изложении я более или менее следую Фрэзеру, хотя эти мысли высказывались и после в других формах у других авторов. Прошу заранее извинить меня за некоторую старомодность.Read more... )

scholar_vit: (Default)
В лекциях о вере в бессмертие Фрэзер говорит, что антрополог может (и должен) подходить к изучению религии нейтрально: его не интересует вопрос, верны ли религиозные представления о Боге. Его интересуют сами эти представления. Однако изучая верования "дикарей", исследователь не может не увидеть генетической связи этих "суеверий" с его собственной верой. Может ли это не поколебать его веру, и что самое главное, веру современного общества? С логической точки зрения, конечно, можно предположить, что современные люди верят "in the right thing for wrong reasons": хотя их вера выросла из древних суеверий, она всё-таки правильна. Но если антрополог честен, продолжает Фрэзер, он не может не понимать, что это трюк, и его исследование колеблет религию. Религия, между тем, есть фундамент общества. Разрушая её, не подвергаем ли мы опасности само общество? На это Фрэзер отмечает, что у нас, людей науки, есть долг перед истиной, перед знанием. Мы должны выполнять его, а сложная и тонкая работа (delicate and onerous task) приспособления наших открытий к практическим нуждам человечества -- дело других, others.

Эти лекции были прочитаны в 1911-1912 годах. Через два года началась Первая мировая война. В ходе этой войны стал особенно интересен вопрос, можем ли мы с академическим спокойствием изучать, например, свойства иприта, а "приспособление его к практическим нуждам человечества" предоставить другим? Затем серия революций, особенно российская, показали, что атеизм может быть опаснее иприта. Затем была Вторая мировая война, атомная бомба, самоцензура ядерщиков и т.д. Интересно, изменилось ли мнение Фрэзера?

У меня в непрочитанной стопке лежит сборник эссе Фрэзера о культуре 20-х годов. Когда за него возьмусь, не забыть бы сравнить Фрэзера предвоенного с Фрэзером послевоенным.

Profile

scholar_vit: (Default)
scholar_vit

January 2019

S M T W T F S
  12345
678 9101112
13141516171819
20212223242526
2728293031  

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated May. 21st, 2025 03:12 pm
Powered by Dreamwidth Studios
OSZAR »